На проблемах рыхлости почвы, путях и методах её достижения, сохранения, в сегодняшнем общепринятом их понимании — воспитаны десятки поколений агрономов. И всё это в совокупности казалось абсолютно незыблемым, само собою разумеющимся и даже не требующим никакого объяснения. А сомнений – тем более.
Автор в таком состоянии тоже проработал основную часть времени своей агрономической деятельности. Забот всегда хватало через край, что не оставляло времени для раздумий о, казалось бы, очевидных истинах. Многократные проходы тракторных агрегатов с опрыскивателями по одним и тем же следам виноградников и садов неизменно создавали проблемы переуплотнения почвы и развития корневых систем садов, а особенно виноградников.
Проходили глубокорыхлителями, обновляли плантаж скобами, но почва вскоре снова возвращалась к тому же переуплотнённому состоянию. И это казалось неизбежным.
Трудно в таких условиях прийти к парадоксальному выводу, заключающемуся в том, что основной причиной техногенного переуплотнения почвы является ни что иное, как….. её предшествующее РЫХЛЕНИЕ!!
А ведь именно рыхление позволяет частицам почвы самых различных размеров прийти в несвязное друг с другом состояние и свободно передвигаться в пространстве и уплотняться под давлением колёс тракторов и других тяжёлых сельхозмашин.
Проделайте для себя простейший, но наглядный опыт. Для этого нужны старые, в смысле – полностью отстроенные, пчёлами соты, но без мёда. Положите их плоско на стол. Перед вами природная пространственная конструкция, на 95% состоящая из воздуха. И только 5-7% её объёма представлены конструкционным материалом, несущим все нагрузки – воском.
Попробуйте положить плоско на соты ладонь или даже фанеру и нагружать её без рывков гирями. Наверняка удивитесь, насколько большую весовую нагрузку способны выдержать тонюсенькие стенки ячеек сотов. А там ведь 93-95% воздуха!
После этого охлаждённый(иначе сомнёте, но не измельчите!), сот измельчите и положите на тот же стол и сверху фанерку с первой гирей нагрузки на ней. Если даже нагрузка будет на порядок ниже, под плоскостью фанерки вы увидите расплюснутый блин из частиц воска. Воздух в массе уже этой пространственной конструкции ещё будет. Но сколько его там будет!? 10?, 5%? А если нагрузить той же нагрузкой, что выдержали не разрушенные соты!? Масса размельчённого воска превратится вообще в практически сплошную массу с жалкими признаками воздуха в ней.
Аналогичные процессы происходят и в почве под колёсами и техногенным издевательством над нею!
За время учёбы и после, мне, как и любому другому агроному, в кабинетах почвоведения доводилось видеть огромное множество почвенных монолитов в длинных ящиках под стеклом. Все они были тщательно вырезаны из различных почв лопатами и более деликатными инструментами. Их обстроганные инструментами поверхности давали определённое представление о тех или иных видах почв. Но не более того.
Но однажды, обходя один из участков посадок виноградников агрофирмы, вышел на почвенный раскоп наших учёных, изучавших закономерности распространения корней виноградных кустов в почве. Дело близилось к вечеру. Рабочего времени до конца рабочего дня оставалось мало. И раскоп полутораметровой глубины остался открытым. Видимо, с расчётом засыпать его со следующего утра.
Воспользовавшись таким случаем увидеть, что творится в подведомственной почве на полутораметровой глубине, я спустился в раскоп.
Неожиданного ничего не увидел, кроме того, что в местах, где земля была не срезана металлом лопаты, а отколота ею, отчётливо была видна мелкотрубчатая пористость массива земли. Вертикальные и наклонные канальцы разного диаметра от росших когда -то там корней, пронизывали землю в разных направлениях настолько густо, что их было в общей сложности, по площади, суммарно явно больше, чем площади перегородок между ними. И это ещё при том, что явно видны были только следы от корней, диаметром в миллиметр и толще. А сколько их там было более тонких и менее заметных!
Что и было неожиданным, так это то, что пористость земли наблюдалась не только в семидесяти сантиметровом горизонте почвы, разрыхленном в своё время плантажным плугом. Её, пористости, было столько же, если не больше, и глубже, до полутораметрового дна почвенного раскопа. До той глубины и глубже, где никогда землю человек не мог рыхлить. Только в течение тысячелетий оставляли свои следы проникавшие туда корни растений и почвенные обитатели, типа червей и им подобных.
Взяв монтировку у своего водителя, я аккуратно выломал несколько глыб почвы с полутораметровой глубины. Уже более тщательное рассматривание этих глыб почвы в уже удобном положении наверху, а не на дне раскопа, только усилило впечатление.
На следующий день эти глыбы, в пару килограммов каждая, были уже исследованы под десятикратной лупой и водружены в моём кабинете главного агронома агропромфирмы на видном месте.
Потом я многим коллегам показывал эту, вроде бы очевидную, но поразительную картину естественного, природного состояния ненарушенной ни кем, почвы. Это было откровением для всех без исключения.
Об этом можно было догадываться. Но чтобы увидеть землю, почву, прочные её глыбы с такой глубины настолько пористыми.!!. Они имели вид вулканической пемзы, только не с ячеистыми порами, а с казалось бесконечными, уходящими наклонно вглубь земли. Это просто были пустоты, раздвинутые в своё время корнями, которые в своё время там росли и в своё время там отмерли.
В последующие годы я уже целенаправленно обращал особое внимание на почву с тех глубин, куда человек уже не мог достать со своим рыхлением никак. Так, довелось пройти по грандиозному почвенному раскопу, почти трёхметровой глубины, сделанному роторным экскаватором для прокладки газопровода высокого давления. Эта траншея пересекала поперёк все земельные угодья хозяйства и мы с коллегой, прошли по дну всю её, изучая стены траншеи, от начала до конца, увидев уникальные картины этого уникального почвенного раскопа.
Там были и явные следы древних степных или лесных пожаров, оставивших мощные прослойки золы на метровых глубинах. И следы древних пыльных бурь и сантиметровые, но непреодолимые для воды, прослойки глея, образующие грандиозные «блюдца» воды на глубине. И поведение сегодняшних и древних корней деревьев и трав, когда то росших на этой территории.
Я это вспомнил здесь только для того, что в последствии, и на трёхметровой глубине траншеи и котлована так и не построенного подвала, котлованов для многоэтажных домов, в ненарушенной почве я всегда видел поразительно густую капиллярную сеть почвенных канальцев, идущих c поверхности почвы. Канальцев, за предшествующие тысячелетия оставленных росшими там корнями.
Реально представляя себе, насколько громадна суммарная поверхность стенок этих канальцев в столь колоссальном объёме почвы, я уже мог понять, насколько колоссальна здесь и активная реакционная поверхность этого грандиозного природного биохимического реактора и конденсатора газов и воздушной влаги. Теперь было понятно, сколько почвенных жителей и микроорганизмов могут обитать( и обитают, если им не мешать!) и продуктивно действовать на стенках этих канальцев, в которых всегда когда-то были или есть органические остатки от росшего там корня – пища для микроорганизмов, сконденсированная влага и сырьё природного биосинтеза веществ почвы.
После этого для меня стали очевидными практические выводы гениального агронома своего времени — И.Овсинского и его талантливых предшественников о неистощимости плодородия почвы при том условии, если не нарушать естественного течения всех процессов в ней, а умело использовать их.
Точно так же стали видны и очевидны многие ошибочные официальные выводы и теории учёных – почвоведов, сделавших свои заключения на почвах и полях с уже сформировавшейся там плужной подошвой, непреодолимой не только для корней, но и для воды и воздуха.
Стали очевидными и изъяны большинства положений и «законов» так называемых «интенсивных технологий», основная подоплёка которых на самом деле проста: коммерция. Коммерция на почвообрабатывающей технике, удобрениях, ядохимикатах и прочем. А основной результат всего этого: уничтожение почв и почвенного плодородия. Второй результат: несусветное возрастание себестоимости сельскохозяйственной продукции. Но всё давно стало для большинства аграриев настолько привычным и вроде бы очевидным, что инопланетянами кажутся И.Овсинский и все его предшественники и последователи. А не наоборот.
Да и закон восполнения выноса элементов питания с урожаем годится только для интенсивных технологий с плужной подошвой на полях. И безнадёжно буксует, становится непригодным и неверным на полях с минимальной обработкой по оздоровленной и восстановленной почве.
А самый надёжный путь сохранения оптимальной плотности, воздухообеспеченности почвы, упреждения ветровой и водной эрозии полей и оптимального состояния почвы вообще, — прост до дальше некуда: Просто почву не надо рыхлить, как мы её привыкли рыхлить и не топтать её колёсами в переувлажнённом состоянии. То есть: работать только по «зрелой» почве. Земля не рыхлой быть должна: она обязательно должна быть ПОРИСТОЙ!
Сегодняшние корни растений, воздух, влага, в том числе и воздушная, самого жаркого полдня, — уйдут в глубь массива почвы именно по уже готовым почвенным канальцам, уже сформированным за предшествующие тысячелетия предшествующими корнями растений и почвенными обитателями.
Сама почва, глина в первую очередь, является практически неисчерпаемым источником калия, кальция, многих других макро и микроэлементов. Тёмная окраска почвы — её гумус — это источник азотных соединений и микроэлементов. А сколько в почве прочно зафиксированного и тоже прямо недоступного корням фосфора! И именно этот живой биохимический «реактор» на громадной поверхности почвенных канальцев превращает с помощью газов и влаги, поступающих сверху, все эти элементы питания в доступные для растений. Именно в этом одно из «чудес» результатов природного земледелия.
Затронутая в статье тема воистину грандиозна и для своего изложения требует десятка подобных статей, что уже делается и будет последовательно делаться позже.
А настоящая статья служит для того, чтобы аграрий задумался и самостоятельно искал и находил полезное для своей работы, перестав думать и работать по привычке, «как все».
Чтобы реже повторялись ситуации, как после хорошей и вдохновенной лекции представителя одной иностранной фирмы на семинаре для наших аграриев. О зарубежных гибридах подсолнечника и средствах их защиты при выращивании.
Я задал вопрос: как он может объяснить тот факт, что агрономы моего поколения, ещё в 70-х годах прошлого столетия, на тогдашних сортах, а не интенсивных гибридах, даже не имея представления о подобных сегодняшним, средствах защиты и не применяя ничего подобного, тем не менее получали такие же урожаи маслосемян, как сегодня по интенсивным технологиям и интенсивных гибридов?
Хорошо подумав, он только искренне пожал плечами.
Точно так же и в эти же, теперь уже далёкие годы, в звене кукурузоводов Первицкого на Кубани, фактически без гербицидов, получали такие же урожаи зерна кукурузы, что и почитаемый Хрущёвым, знаменитый американский кукурузовод-фермер – Гарст по уже интенсивным тогда у них, технологиям. Получали столько же. Только с себестоимостью, всего…. в ШЕСТНАДЦАТЬ раз!! ниже, чем у Гарста!
Ответ на эти два примера невольно уже изложен выше.
Бураков И.И. – учёный агроном.
Поділитись в соцмережах:
